– Раздайте металлодетекторы и прищепы! – распорядился Степан Ильич, когда Глеб ввёл в помещение пятерых резателей.
Комната, где они собрались, представляла собой усеченный конус с гладкими крашеными стенами. Краска на стены нанесена была жирным слоем на основу; поверх краски специальными валиками сделан был вдавленный узор, напоминающий покрытые сосновыми иглами скелеты людей и животных. Хвойные скелеты эти переплетались в причудливых, часто весьма недвусмысленных позах, заставляя глаз зрителя совершать короткие скачки и перебежки по всей площади стен сверху донизу, пока он невольно не упирался в висевшее под потолком сооружение из спаянных между собой кроватных пружин, служившее абажуром для мощной натриевой лампы.
Глеб принёс мешок с металлодетекторами; Лариса выдвинула ящик с прищепами:
– Все возьмите по одному и спрячьте.
– А как ими пользоваться? – спросил молодой резатель по кличке Щука.
– Шура тебе объяснит, – взял его за руку опытный Стук.
Степан Ильич открыл серебряным ключом щиток на стене. Все увидели сверкающую рукоятку, утопленную в ало-красной каменной выемке. Рукоятка эта, похоже, была драгоценностью: выполнена из золота с платиной, и девять крупных бриллиантов сверкало на болте её.
– Вот, смотрите…
– Обалдеть, красота какая! – восхищенно прошептала резательница Фарш.
– Так вот, – продолжал Степан Ильич, беря прищепу из ящика правой рукой, а левой поддерживая, – Прищепы эти служат для поворота Рукоятки Хаоса.
С этими словами он совместил прорезь на верхнем жале прищепы с платиновым рычажком сложной формы на конце рукоятки. Совпадение было очевидным. Степан Ильич крутанул специальную защелку на ложе прищепы, и все увидели, как сверкающая рукоятка повернулась на 90 градусов вправо.
– Теперь ты, – Глеб указал на резателя Гришку.
Тот, волнуясь, подошел к стене и осторожно коснулся прищепом рукоятки.
– Ровнее руку веди, дрочило! – подсказал ему Стук, но было поздно: прищеп Гришки попал не в ту прорезь, и рукоятка совершила почти полный оборот, сопроводив его мелодичным перезвоном замурованных в камень колокольчиков.
Гришка пошатнулся и побледнел.
В этот момент потолок в помещении отъехал в сторону, гигантское механическое щупальце подхватило визжавшего Гришку, а воняющие маслом стальные ножницы рассекли его тело вдоль яичек. Вся кровь и органы вывалились в загодя опустившуюся на рычагах ванну. Половинки тела также упали в ванну. Затем включился мощный воздухоотсос, и из специальных шлангов в ванну потекла кислота. Все увидели, как тело Гришки растворяется, словно сахар в кипятке. Когда растворение закончилось, ванна ушла в потолок, а по прошествии трех минут на специальной лебёдке, налитое и запаянное в огромный стеклянный сосуд, опустилось вниз её содержимое.
Глеб аккуратно перевалил сосуд из лебедки на тележку, откатил к стене, позволив механизму подняться на место, а потолку – задвинуться. Лариса подала ему фосфорный маркер. Глеб написал им на боку сосуда: «Гришка», поставил дату и расписался.
– Теперь ты, – показал на Фарш Степан Ильич.
Девушка подошла к стене. Все ощутили резкий запах пота и увидели, что блузка её влажна насквозь. Она прикрыла глаза, а затем быстрым отточенным движением приладила прищепу.
Рукоятка повернулась на положенную четверть.
– Молодчина, – похвалил Глеб.
Следующим был Щука.
Его руки так тряслись, что поначалу он едва не выронил прищепу. Все уже поняли, что у него ничего не выйдет, и напряженно молчали. Вдруг прямо у ног Щуки в полу открылся люк, из которого на специальной платформе выдвинулся механизм, напоминающий помесь клизмы с биноклем. Этот механизм прыснул в лицо Щуки жирным облачком. Щука страшно закричал, и его скрутила судорога столь выраженная, что слышен был хруст раздавливаемых мышцами костей. Механизм укрепил корчащегося Щуку в специальной рамке и просверлил его тело в девяти местах. Вся кровь стекала в люк. Вскоре труп Щуки исчез в полу, а через очередные три минуты на полу покоился еще один стеклянный сосуд, доверху наполненный фаршем. Неутомимый Глеб оттащил его к стене и пометил аналогично первому.
Шура справился с заданием уверенно, даже как–то слишком легко.
Стук тоже не оплошал.
– Ну, примите благодарность от лица коллектива! – поздравил выживших Степан Ильич.
– Снова не вышел из тебя фарш! – подмигнул Глеб Фарш.
Лариса сдержанно улыбалась.
– Чего уж там… не в падлу, – улыбнулся Стук, – Молодежь вот, нынче непутёвая пошла только… руки у них заточены, что ли?
– Мы все умрем, – блаженно молвил Шура, почёсываясь.
