– Вот, собственно, монитор, на котором мы можем видеть выходные данные, – указал Казимир на большой экран по центру.
– Интересно… продемонстрируете нам что–нибудь? – подошел к столу профессор Купитло, – Коллега, вы в курсе этих разработок? – обратился он к доктору Злотнику, стоявшему рядом.
– Программа интерпретации данных? – поинтересовался Злотник, – Расшифровка энергетической структуры?
– Программа Тотальной Интерпретации, – уточнил Казимир, щелкая клавишами, – А здесь конкретный способ применения. Видите эту банку в штативе? В ней находится выращенная нами культура. По сути это – биологический мусор, которому не нашлось применения… и мы решили его использовать. Дело в том, что в этой, с позволения сказать, э… плесени, развивается жизнь. Она растёт, устаревшие части отмирают, ну и так далее. И вот мы решили взять эту плесень и пропустить все идущие в ней процессы через Программу Тотальной Интерпретации. Мы получили свой отдельно стоящий мир, я бы даже сказал, вселенную… впрочем, да, мир. Мир, населенный людьми: программа интерпретировала происходящие в тканях клетки процессы, проведя аналогию с людьми и человеческим обществом, в общем…
– То есть, мы видим как бы людскую жизнь, интерпретирующую процессы, происходящие в плесени? – уточнил Злотник.
– Совершенно верно! Мы разделили этот мир на 842 сектора и наблюдаем за каждым из них. Каждый сектор разбит на квадраты. Вот, выбирайте наугад, – предложил Казимир профессору Купитло.
Профессор с любопытством тронул клавиши.
– Так… сейчас… загрузка изображения… Вот, полюбуйтесь. Сейчас я звук погромче сделаю…
На экране высветилось изображение помещения, в котором находились Степан Ильич, Гришка, Фарш, Глеб, Шура, Стук, Лариса и Щука. Учёные молча наблюдали. Когда Щуку рассекло гильотиной, Злотник тихо присвистнул.
– Они совсем как мы: эмоциональны, горделивы, предвзяты… – задумчиво комментировал Казимир, когда Степан Ильич поздравлял выживших резателей, – У них есть страсти, по силе неотличимые, если не превосходящие…
– И всё это в плесени? – улыбнулся Злотник.
– Да. Всё это в плесени. Это внутри этого склизкого налёта кипят эти страсти. Целый мир в щипцах штатива. Поглядите-ка: они решили устроить оргию! 4 мужчины на 2 женщины… Вы не против небольшого сеанса порно?
– А чего… взбодримся! – оживился профессор, поглаживая пах.
На экране тем временем Степан Ильич, Фарш, Глеб, Шура, Стук и Лариса не на шутку разошлись в любовных утехах. Разновысокий стон женщин то и дело прерывался удалым мужичиным кудахтаньем. Хлюпали соками ленивые соцветия влагалищ, крючились в огне истомы пальцы, липкослюнные рты сходились в сосущем break-dance, метались расцарапанные в кровь булки ягодиц, мясными кратерами вспучивались пузырящиеся семенем анусы.
Профессор кончил.
Примерно через полминуты кончил Казимир, а за ним Злотник.
Казимир вытерся салфеткой и раздал салфетки коллегам.
– А теперь уничтожьте этих пидоров! – зло покосился на экран профессор, – Ишь, хорьки, распоясались…
– Хм… да легко… – Казимир глотнул воды и щелкнул клавишами, – Вот извольте… Жертвенная комната превращается в газовую камеру… Оп! – он нажал «ввод».
Учёные затаили дыхание.
– Ты смотри, как корчатся… – шептал Злотник, мастурбируя по новой, – Глянь, баба вот обосралась, и в говне агонизирует…
– Ну, коллега, у вас не программа, а фантастика какая–то! – озабоченно чесался профессор, – Я даже начинаю подумывать, не подстроено ли всё это; то есть, не сняли ли вы фильм заранее, а теперь дурите нам голову…
– Я бы на вашем месте подумал так же! – рассмеялся Казимир, – Но это не кино. Потому что там происходят такие вещи, о которых не снимали фильмов.
– Например?
– Например, наша программа сумела интерпретировать религию.
– То есть, в плесени она увидела некие аналогии с религиозными чувствами? – вскинул брови Злотник.
– Ну, во всяком случае, компьютер интерпретировал нам идею Творца. В этой плесени существует религия, и Бог в ней – Художник. Обитатели этого мира верят, что существует такой художник: Алексей Барабанов, и что он рисует их с натуры. То есть, создает все образы, которые населяют плесень. Самое интересное, некоторые люди общались с ним: даже вступали в интимный контакт и совершали коммерческие сделки. Например, продавали мясо. И мы отследили по сетке этого художника.
– Хотите сказать, что видели Бога? – изумился профессор.
– Бога плесени. – уточнил Казимир.
– И что же он?
– Да ничего… Сидит, рисует.
– Да, но что тогда из этого следует? – почесал в паху Злотник, – А следует из этого то, что плесень при помощи программы структурировала себе Бога. То есть, люди создали Творца, а не наоборот! Но программу и плесень – создали вы. Значит, вы создали Бога!
– Не гоните, Злотник! – устало отмахнулся профессор.
– Нет, по сути, он прав! – рассмеялся Казимир, – Развитие плесени демонстрирует нам, что человек нуждается в Боге – и создаёт его. Как создал до этого другие инструменты: нож, топор, палку–копалку… пылесос, компьютер, вибратор, не знаю, что еще там… насос какой–нибудь. Меняются поколения насосов – меняются поколения религий. Одни устаревают, выходят из производства, появляются новые, дерзкие, сильные, отвоёвывающие себе место под Солнцем.
– Солнцу всё по хую, – улыбнулся Злотник.
– Ага. Но вот что это за инструменты, эти религии? Не кажется ли вам, что они служат для управления? – размышлял вслух Купитло.
– Для управления. Совершенно верно. Для управления человечеством. Но кто управляет им? Сами люди. Значит, религия и мораль вообще – это инструмент человеческого самоуправления, – барабанил пальцами по столу Казимир, – Значит, на этой модели мы сможем наблюдать зарождение и смерть религий.
– Что бог умер, это и так давно известно! – хмыкнул Злотник.
– Да, но что родилось взамен? Об этом мы пока не знаем. Процесс развития пока не выражен, вероятно, он в самой начальной стадии…
– Вы полагаете, это будет новая религия?
– Не знаю. А какие имеются альтернативы?
– Альтернативы чему? Религии?
– Ну да… Предположим, что этот инструмент устарел морально. Что–то вроде двигателей внутреннего сгорания и энергетики: запас нефти и газа породил их, но запас иссякает. Надо искать замену. На что тебе новый «BMW», если бензин не выпускают? Мир – это наркоман, сидящий на нефте-газовой игле. Как помочь ему слезть?
– Думаю, уже никак… – хмыкнул Злотник.
– У нас есть неиссякаемый источник энергии Солнца! – торжественно поднял средний палец профессор.
– Это вы моей бабушке расскажите, – скептически протянул Казимир.
– А мирный атом, ёбаный в рот? – не унимался Купитло.
– Вот именно, что ёбаный в рот… ебал я в рот ваш мирный атом! – закричал вдруг Казимир, словно его вставило, – Я европеец, свободный, здравомыслящий человек!
– Вот мы сейчас, европеец, тебя самого в рот-то и выебем! – захохотал Злотник, не больно ткнув Казимира поддых, – Чтоб не повадно было.
Ты наш мирный атом не тронь!
