Г.Злобо "Румбо 0"

VI

Когда задиристый ольховник закончился, и на противоположном скате холма Бурмей увидел неровный выступ крепостной стены, Солнце почти уже село. Бурмей направил коня вдоль заросшей лопухом канавы. Стена приближалась. Никого живого вокруг: только порхнула над травой птица.

Что за птица? Да хуй её знает… Может, ворона, а может воробей.

Птица высиживает яйца, пригодные к употреблению в пищу. Недаром люди пожирают яйца птиц: они мечтают о полёте… но, увы, для того, чтобы воспарить, одних яиц мало. Нужна еще непоколебимая уверенность в возможности бросить свое обрюзгшее тело на волю ветрам. Если такая уверенность есть, нужда в яйцах отпадает: ты теперь сам как птица. Но если уверенности нет, приобрести её намеренно практически невозможно: она приходит как любовь — внезапно и как бы случайно. Недаром влюбленные похожи на сумасшедших: они и впрямь одержимы, и ничто на свете не заставит их отказаться от цели своей, ибо проще для них — отказаться от жизни, теряющей в этом случае смысл.

Мы — благоразумные, трезвые, — снисходительно взираем на птиц, отвлекаясь на минуту от наших важных и неотложных занятий. Мы можем покрошить птицам хлеба или насыпать крупы. Если птица понравилась, можно подманить её, спутать в силки и посадить в клетку. Увы, птичий век недолог, и вскоре ваш пернатый друг состарится и постепенно сдохнет.

Чтобы не мучить птицу агонией, лучше сразу её усыпить, похоронить и отправляться ловить новую. Вся беда в том, что со временем возникает привязанность, и расстаться с полюбившейся игрушкой бывает больно: мучает тоска, воспоминания гложут… всякие вздорные фантазии о том, как было бы здорово, если бы птица продолжала жить, клевать зерно и весело чирикать. Вполне понятно, что всё сие — лишь иллюзия, пережившая птицу и ставшая как бы её двойником. Расстаться с иллюзией порой бывает сложнее, чем с живым существом, ибо первое является по сути частью нас самих, в то время как последнее — вроде как просто чужеродный кусок мяса.

Кусок мяса можно зажарить на сковороде, съесть и высрать: энергия его перейдёт к вам, что не может не радовать. С иллюзией сей фокус невозможен: её не зажарить, не съесть, не высрать — она как заноза в мозгах — напоминает о себе в самый неподходящий момент болезненным уколом. И просыпаешься под утро, лежишь, отвернувшись от нарождающегося безумия нового дня, лежишь и думаешь:

— Ёбаный космос! У меня есть руки и ноги, яйца с членом и голова с зубами… Но на что мне всё это теперь?...

Утро. А ты лежишь так, лежишь… лежишь, а потом вдруг как вскочишь, выйдешь на улицу, вдохнёшь полной грудью, всадишь нож в сердце первому встречному — и устремишься вверх, расправив крылья…

 

<<- prev master@pepka.ru