Татьяна отодвинула дверь и прошла в вагон.
Там было пусто, лишь в дальнем конце маячила чья-то голова.
Она не пошла вглубь, но присела у двери.
Блеск рельс и запах мазута: вот что помнила с детства Татьяна в связи с поездами и электричками.
А однажды она ебалась с Олегом в машине.
Она уже не девочка была к тому времени: уже и дочка начальную школу закончила, и с Матвеем развелись.
Но Олег ей очень нравился, а, кроме того, Татьяна в чем-то ощущала себя должной: ведь Олег дал ей денег на пластиковые окна, и до сих пор не напоминал об этом.
Но это, конечно, было не главное.
Главное – было острое желание: что называется, свербело.
И поэтому когда они, наконец, закончили дела на рынке, она согласилась поехать с ним «покататься».
Она знала, чем закончится это катание. Знала, что Олег остановит машину в тупичке за мостом и прильнет своими горячими покусанными губами к её спелому рту.
Она умела пользоваться этим сочным спелым ртом – и буквально в следующие мгновения продемонстрировала ему это, расстегнув штаны и обнажив ладный подосиновик члена. Залупа окунулась в уста её.
Как ложка в мёд.
Олег вздохнул.
Голова её ходила вверх-вниз в размеренном темпе, пальцы правой руки умело играли мошонкой.
Олег обмяк, кайфуя.
Очень скоро щекочущие волны заставили чресла его задрожать в предвкушении разрядки. Он обожал кончать в рот. Но предупредил на всякий случай:
– Осторожнее, я сейчас всё…
– Хочу, чтоб ты кончил мне в рот! – На миг отрываясь от хуя, прошептала она, гоняя в остром кулачке лоснящийся слюной ствол.
И в следующий момент он это сделал!…
…
Внезапный гудок электровоза вырвал её из омута воспоминаний.
Поезд дёрнулся и сипло засвистел, как будто кончил.
– Поезд кончил! – загоготала Татьяна, закрываясь, как ребенок кулаком, – Ой, не могу… Поезд кончил!
– Что? Что такое?! – встрепенулся неизвестный пассажир, чей затылок заметила она при входе в вагон.
– А?! Что?! – Заголосили вдруг десятки разночастотных глоток, и Татьяна с изумлением обнаружила, что вагон был полон обнаженных мужчин, которые лежали на лавках так, что от двери, в которую она вошла, их не было видно.
Сейчас эти мужчины кричали, вскакивали, топтались в проходе, прижимали к оконным стеклам гениталии.
– Обходчик! – Татьяна отступила к тамбуру, – Обходчик, где ты?!
– Обходчик! Обходчик, где ты? – загалдели мужчины, шлёпая друг друга по ягодицам.
В их толпе обходчик, также голый, был неразличим.
– Что, падлы, думаете, меня обманешь?! – крикнула Таня, и грохот колес оттенил звон её голоса, – Думаете, не найду я обходчика?!
Мужчины затихли. Некоторые тупо уставились в пол, иные вяло мастурбировали.
– А вот вам хуй!! – в этом возгласе прозвучала нотка истерики.
Один из мужчин приблизился к Татьяне сбоку и с утробным стоном излил сперму ей на руку. Публика оживилась.
– Ша, пидоры! – Татьяна отбросила рюкзак, ставший теперь ненужным, – У самих хуи имеются! По хуям вашим определю, кто из вас обходчик! А ну, становись в очередь! Живо!!… А ты в конец пиздуй! – кончившему ей в руку.
По толпе прошел гомон.
Постепенно в проходе сформировался поток тел со стоящими хуями (я не слишком схематично обрисовал ситуацию?)
Первые трое уже обступили вставшую на колени Татьяну и, толкаясь, совали ей в рот дымящие фаллосы. Сзади наседали. Были и такие, что наблюдали за происходящим со стороны и доводили себя до оргазма сами, при помощи рук.
Татьяна трудилась, не покладая рта.
Воротник её рубашки прилип к шее, весь пропитанный семенем. Сперма струйками стекала по телу, часто капала с подбородка и пальцев.
Обходчик всё не появлялся.
Она задумалась о чем-то своем, когда вдруг некий наглый молодец особо сильно пропихнул ей в горло свой толстый короткий болт. Таня задохнулась, дернулась, но сильные пальцы стиснули волосы, а твердый хрящавый червь лез в самые лёгкие. Она пыталась откусить его, но не могла как следует сжать зубы. Так собака впивается в подставленную человеком руку, обмотанную кожаной курткой. И стискиваются бессильно челюсти, и понимает она: это конец.
И сразу удар в голову, такой, что как в мясо.
И всё.
…
– Ты зачем убил её? – спросил молодца один из пассажиров, вытирая хуй о поручни.
– Она – враг! – бабьим голосом сообщил убийца, и на лице его мелькнул отблеск просветления, – Она кровь пила людскую! Сосала кровь, пиявка блядская!
– Ты врешь, Парабола! – закричал, протиснувшись через толпу, обходчик, – Ты – и есть настоящая пиявка!… Друзья! Друзья, это – предатель! Мы долго сомневались, что же из нас провокатор – но вот очевидное перед вами… Мне пришлось пожертвовать Таней, чтобы выявить гада!!…
– Ы-ы-ы… Подлю-у-ука! – грозно завыли мужики, и вокруг молодца сплотилось кольцо.
Какое-то время он еще трепыхался.
Но обходчик уже вбегал в соседний вагон.
Там он облачился в лежавший на лавке плащ из кожи Антона с капюшоном и бряцающими застежками.
На поясе плаща свисала сабля.
Сзади, со стороны кабины машинистов, показалась Марина Валентиновна-зомби.
В руках она несла свежеобрезанные человеческие головы.
Головы, покрытые смолой.
…
Обходчик подтянул ремни и обнажил саблю.
Вовремя: дверь тамбура, оглушительно грохнув, явила первую партию нападавших.
Двери были узки, а за ними следовал еще более узкий проход.
Даже двое мешали бы друг другу бежать по проходу.
Поэтому к обходчику подбегал, как правило, один.
Обходчик на отходе наносил ему серию быстрых ударов сверху вниз в голову саблей, и очередной труп валился на пол.
Постепенно наседающим сзади стало неудобно перебираться через трупы, чтобы напасть на обходчика: слишком высока была гора мертвых тел.
Обходчик создал внутри поезда Трупную Пробку.
