|
|
Есть романтики, что молча гнули спину, пока Алексей задумывался о «небесах». Он кожей ощущал молчаливое противодействие товарищей, выглядывающее из поступков, словно из норы гадюка. Но Алексея Спиралевидного не просто было подловить, непросто застать врасплох: недаром слыл он опытным старателем, каких от Чёртова мыса до 550-го км не сыщешь.
Товарищи ценили его надёжность, и оттого прощали ленивый нрав и вспыльчивость (Момедунго Момедунг — называл он сам себя в честь бригадира Чугуненко, который более 10-и лет назад потряс воображение его — тогда ещё подростка — своим беспримерным рейдом на Киев.)
Спиралевидный, в свою очередь, вынужден был капитулировать перед некоторыми из привычек своих бесхитростных до одеревенения коллег: будь то ритуал утреннего омовения в исполнении начальника участка Максима Зажмурика, будь то странные еженощные опыты землекопа Евдокима Нг.
На последнем следует, пожалуй, остановиться особо.
Выносливый как конь Евдоким в отряде слыл не только маститым специалистом по пара-медицине, но и призёром нескольких межвидовых чемпионатов по перекусыванию проволоки. Родом из Ставрополя (отец — токарь, мать — транспортировщица 2-го разряда), Евдоким с детских лет привык к дисциплине. Помимо родителей, в семью захаживал приходящий член: Сеченов Олег Петрович, которого приглашали для группового секса, а так же к посещению культурных мероприятий. При непредвиденном стечении обстоятельств Нг подсмотрел, как приходящий манипулировал с трупом павшей от бешенства лисицы. Рассудок его быстро связал увиденное с последовавшим вскоре странным случаем, конкретно напрягшем не одного старателя: у развязки транспортной сети обнаружили истекающего кровью подростка-манипулятора. Подросток утверждал, что сосед по трудовому общежитию напал на него и покусал, вырвав зубами часть скальпа. Вскоре соседа поймали. Им оказался находившийся уже в невменяемом состоянии Вадим Турубач, техник станции обслуживания теплотрассы. Позднее в квартире злоумышленника обнаружили сшитые из человеческой кожи лоскутные бриджи, а также аналогичного материала кустарно изготовленные: портупею, портмоне и кнут.
Евдоким решил выведать у Олега Петровича секреты трупного навыка (хороший трупарь на прииске имел солидные гонорары, а некоторые из таковых в прошлом даже шли на «головной изюм»).
При удобном стечении обстоятельств Евдоким договорился со знакомым начальником участка, чтобы тот устроил им встречу.
Сели за стол в ритуальной мастерской, Нг достал заранее припасённую бутыль 12-илетнего скотча.
Полилась неспешная беседа. Евдоким ждал удобного случая, чтобы повернуть её в интересующее русло, когда начальник участка, вихрастый хохол Оноприенко, раскурив короткую стеклянную трубочку, предложил тост:
— За Землю-мать, которая даёт нам жизнь, ибо в том, что хранит в себе она, содержится то, что нам так необходимо, и что всюду так ценится: покойники. Наш некро-прииск официально существует всего около 2-ух лет, но он растёт стремительными темпами, потому что некро-разведчики знали своё дело, и указали верное место: оно хранит в себе неисчислимое множество человечьих останков. Кстати, я раньше работал в школе учителем рисования. Все мы знаем, что трупы могут использоваться для различных целей: помимо ценного металла, содержащегося в самых разных местах, помимо жира, который сейчас входит в моду во всех именитых домах старого света, помимо, наконец, драгоценной костной муки, есть, как говорят опытные старатели, ещё одно: нематериальное составляющее. Его называют также «бременем». Это не золото, не наркотик, и даже не мука: это скорее нечто, напоминающее электричество. И редкие есть умельцы — трупари — которые умеют снять с покойника (даже с древних останков) бремя, перекачав его в особый камень: Умрибог. Словно в конденсатор. А уж камни эти затем на международном рынке… впрочем, мы отвлеклись. Всё это я говорю к тому, что один из таких уважаемых и редких людей сейчас находится среди нас. Это — Олег Петрович Сеченов.
— Ну, что ты, Толь… — смутился приходящий, но Нг настойчиво поднял стакан:
— Нет, нет, Олег Петрович, давайте выпьем за вас… я вас столько лет знаю, что вы для меня как… родственник. Дядя для племянника, типа того. А о ваших незаурядных способностях все судачат… И на головной изюм вы ходили уже столько… Мне же повезло: я сам мог наблюдать кое-какие вещи…
(Олег Петрович напрягся)
…и волей-неволей заинтересовался тоже этим делом. Я думал, пользуясь случаем, задать вам пару вопросов… уточнить, кое-что… сам я пытаюсь сейчас разобраться самостоятельно…
— Ты мастыришь трупный навык? — сделал вид, что удивился Анатолий.
— Мастырю? Да нет, пока только нащупываю, я сказал бы… — суетливо подмигнул Евдоким.
Оба они в какой-то момент уставились на Олега Петровича, ожидая от него комментариев, но последний сидел молча, откинувшись на спинку массивного, сделанного из дорогого гроба стула.
Повисла нехорошая пауза.
Евдоким набрал воздуха в грудь и поджал губы, но тут Олег Петрович вдруг быстрым движением достал из внутреннего кармана яйцеобразный предмет, завёрнутый в фольгу и со стуком положил на стол:
— Вот, держите. Это Умрибог. Рассказывать ничего не буду: не та обстановка, да и вообще… в двух словах не расскажешь. Это время надо, чтобы обучиться, понимаете? Вот ты говоришь, в школе учителем рисования работал? Тогда ты должен знать, что способность к рисованию далеко не у всех есть. Но если есть способность, её развивать надо долго. И специальные уроки брать тогда, учиться на художника. Так вот, чтобы на трупаря выучиться, тоже некро-институт надо, понимаешь, закончить. Это тебе не рыжик — хлеб санитара. Тут кроме способностей еще куча специальных знаний… Это всё равно, что художника попросить нарисовать копию Да Винчи на листке А4… А заряженный камень — держите. Можете пользовать. Это свежее бремя семьи военнослужащих. Попробуйте: мощно втыкает!
— А скажите, Олег Петрович, как по-вашему, у меня есть способности? — склонил голову Нг, разворачивая фольгу.
— А вот ты у камня и спроси! — посоветовал Оноприенко, а Сеченов плавно кивнул.
— У камня?.. — Евдоким сжал камень в ладони.
Он был холодным как лёд.
Неожиданно Нг ощутил, что ладонь изнутри потеряла чувствительность, словно исколота новокаином. Он разжал пальцы и зажмурился: камень сиял как электрод сварщика!
Чёрная звезда продолжала пылать и за сомкнутыми веками.
Он распахнул их.
В первый момент Евдокиму показалось, что он ослеп, но затем возникло ощущение, что комната просто погрузилась во тьму, а камень, который уронил на пол, тускло тлеет зеленью.
Гадкий образ чего-то немыслимого налип на пищевод и закупорил печень, которую резко вдруг закололо.
— Ну, как? — поинтересовался Олег Петрович.
— Даа… — белыми губами прошептал Нг.
— Что да?
— Мощный камень…
 |
оглавление | master@pepka.ru |
 |