В первый раз я, как обычно, обманул сам себя: выпрыгнул в окно (на лестничной клетке, рядом с мусоропроводом, когда смекнул, что лифт не работает), а потом потерял контроль. Еще мне помогло то, что я не мог посмотреть вниз. Ситуация была непростая: у меня дома в тот момент сидел Кирюха с Пучеглазой Иркой (мы чутка подкурились), а мать как раз должна была вернуться. Долетев до земли, я рассудил так: придя домой, мать застанет там Ирку и Кирюху, а я подойду следом. В этом не будет ничего криминального, я скажу матери: это Кирилл, а это – его девушка. Они сидели и ждали меня, пока я ходил в магазин. Вроде подозрений нет, но я-то знал, что под Пучеглазой скрывается совсем другая, с тем же именем, а мать – совсем не мать, а верная моя супруга, дочь степей. Но пока я шёл к дому и говорил с матерью по мобильному, сон подрубил меня.
Второй раз был гораздо удачней. Я стоял в гостиной, в старой квартире на Смоленской площади, и смотрел на балконную дверь. Снаружи творилось нечто странное. Выйдя на балкон, я застыл в смятении, ибо представившееся моему взору поражало и угнетало одновременно. Небо было пасмурно, желтовато-серо, и светилось неярким тлением. Прямо напротив, со стороны набережной справа налево за домами двигалась исполинская конструкция, отдалённо напоминающая экскаватор с изогнутой кирпичной трубой вместо ковша. Эта труба ориентирована была горизонтально и из неё под давлением непрерывно и ровно выбрасывались тучи дохлых птиц. Тушки птиц этих грязно-жёлто-зелёного цвета, видом более всего напоминавшие куропаток, покрыли уже всё пространство внизу и кружились в воздухе, поднимая зловонную пыль.
Проводник стоял слева. Он был одет в дешёвый потрёпанный плащ до пят. Я вглядывался в лицо его, пытаясь запомнить, но в нём не было абсолютно ничего примечательного. Он торопил меня, так что я перелез через перила балкона и мы полетели, спустившись к земле, на высоте четырёх-пяти метров ("Я покажу тебе дом, который можно разрушить!" – пообещал он мне).
Он хорошо ориентировался и, показывая мне окружающее, комментировал. Впрочем, поначалу в этом не было особой необходимости. Ощущение подавленности, запах несчастья не покидали меня. Мы туго планировали вдоль кривых узких улочек с низкими бетонными домами. Дома эти часто имели длинные со ржавыми перилами балконы, на которых всякий раз толпилось множество местных жителей. Эти толпы чем-то напоминали очереди: разных возрастов люди, также и дети, стояли плотными рядами, переминаясь с ноги на ногу, и провожали нас полными угрюмого отчаяния взглядами. Одеты они были плохо, вид имели болезненный, и сомкнутые рты их выражали упрямую покорность.
– Сейчас мы будем пролетать мимо дома моих родителей, – предупредил Проводник, – Будь осторожен: они постараются затянуть нас к себе… Мой папаша – кандидат наук, большой затейник…
Он еще не успел договорить, когда меня рвануло в сторону огромного квадратного окна, сиявшего холодным белым светом галогенных фар. Окно не имело рам и стёкол: это было просто отверстие в стене, и я мельком разглядел сидящих за трапезным столом мужчину и женщину преклонного возраста. На вытянутой в мою сторону руке мужчина держал портсигар генерала Зорге. Сразу вслед за этим я отвернул голову, чтобы не смотреть, убежать от их немого магнита. "Так рвёт добычу собака!" – подумалось мне. Кусает и треплет. Эта фаза укуса так и называется: трепок. Огромный пёс, вцепившись зубами в плоть вашу, делает резкие движения шеей, выдирая живое мясо. Я вспомнил это, словно был уже раз разорван стаей бродячих собак.
Миновав его родителей, мы полетели дальше. Пейзаж уже не был столь мрачен: город напоминал старую Прагу. Мы подлетели вплотную к невысокому зданию, на втором этаже которого располагалась ресторация. Окно в деревянной стене было распахнуто, я увидел аккуратный столик с початой бутылкой вина на нём и симпатичную девушку. Девушка подпёрла рукой подбородок и посмотрела на нас. "Заходите к нам!" – говорил этот взгляд.
– Я должен пойти к ней, – сбивчиво забормотал вдруг мой проводник, – Я так давно ждал этой встречи… Ты не представляешь, как это важно… – он уже почти залетел в окно.
– Не надо… – слабо пробормотал было я, но что толку? Даже такой опытный первопроходец и исследователь оказался в ловушке!
В том, что это была ловушка, я ничуть не сомневался. Проводник попался. Но еще в одном я был уверен: ловушка эта предназначалась ему, и только ему.
