Это было в пору моей юности. Я тогда как раз школу заканчивал. Летом отдыхал на даче. Родители снимали: много лет в одном месте. С соседским парнишкой мы бродили по окрестным лесам. Он грибы собирал, а я так, хуйнёй маялся. Как-то раз мы вышли на обширный болотистый луг. Я двинулся в направлении низкого кустарника, привлечённый его необычайно яркой расцветкой.
– Не ходи туда, – предостерёг Бульбон, мой дружок, – Там болото.
– Поебать, – я с напором насильника вогнал своё тело в заросли.
Бульбон последовал сзади.
Выйдя из кустарника, мы увидели широкое поле, поросшее сочными стеблями. Зря парень пугал болотом: почва была твёрдой. Лишь местами обнаруживались видные издалека оконца гнилой воды. Я шёл медленно, разглядывая удивительные кусты с ярким упругим стволом, напоминающим мясо кактуса. Какой-то предмет в траве привлёк моё внимание. Я склонился: это была коса.
– Глянь, Бульбос, колхозники косу потеряли! – я неловко взмахнул инструментом (косу в руках держал впервые в жизни).
– Это болотные люди. Пиздуем отседова, – пробормотал Бульбон, и тут я заметил, что он, бедолага, весь бледен от страха.
Не выпуская косу из рук, я огляделся. Что это за странный предмет там, слева? Мы подошли ближе. На высохшем стволе дерева высоко над землёй висел сухонький старикашка. Длинную бородёнку трепал ветер. Вони не ощущалось. Было неясно, сам ли он повесился, или ему помогли.
– Ой, вон они, пиздец нам… – Бульбидзе испуганно присел.
Резко развернувшись, я увидел пару мужиков и бабу, медленно вышедших из зарослей. Все невысокие, сухощавые, неопределенного возраста. Одеты опрятно, но бедно. Поскольку оружия у них не было, я крепче сжал косу, решив, что, в случае чего, отобьёмся. Но жители болот не обращали на нас внимания. Глухо переговариваясь, они бесшумно прошествовали мимо. Мгновенье помешкав, мы двинулись за ними.
Кривая тропа привела нас в аллею висельников. На торчавших через равные промежутки столбах и сухих деревьях покачивались мёртвые. Судя по виду, все местные. Я сразу отметил следующее:
1) Все трупы очень прилично сохранились: не распухли, не пахли; птицы и насекомые не испортили их;
2) Повешенные были по большей части мужчины;
3) У многих повешенных левая рука была подвязана бинтом, а в правую вложена жестяная эмалированная кружка;
4) Практически у всех бельё между ног было разрезано, гениталии обнажены;
Мы с Бульбой с почтением осматривали трупы. В отдалении можно было заметить местных жителей, выглядевших аналогично встреченной нами троице.
– Зачем им кружки? – удивлялся мой кореш.
– Наверное, они собирают в них сперму, – трезво предположил я, – У повешенных происходит семяизвержение вследствие расслабления мышц. Поговори с ними. Ты же умеешь. Пусть скажут, за что их.
Бульбон приблизился к низко висевшему бородачу, встал на цыпочки и, приобняв его, шепнул что-то на ухо. Через некоторое время чёрный язык бородача зашевелился, гнилой рот задвигался, а может, это мне только померещилось.
– Никогда не проси пить, – объяснил Бульбаларь, подойдя на расстояние удара ногой, – Протянешь руку с кружкой – повесят.
