|
|
Когда пистоны в расщепителе кончились, Антос Гвоздичило плавно вернул летающие жало-истребители на базу, попутно проверив надёжность ядо-заслонок и боевых поршней. К исходу фазы в 23-ем секторе Центральной Некро-клиники проходила перекличка, а затем щупы-сканнеры считывали с поголовья homo базовый заряд, в просторечии именуемый «чистагоном».
Антос отвечал за утилизацию «независимых»: так называли отбраковываемый процент человечьего стада, не подходящий под высасывание по каким-либо параметрам. Он отфильтровывал их при помощи обратной пункции, а затем раз в фазу разрушал души, выпуская партию летучих отравленных жал. Частенько попадались интересные экземпляры; встречались симпатичные гайки. Некоторых Антос не убивал, а оставлял у себя жить для коллекции. Как правило, они были способны к домашней работе. Неспособных он обучал лично, используя систему поощрений и штрафов в виде химических премий и разрядов электричества соответственно.
Скоро у Антоса образовался целый zверинец.
Среди прочих была неплохая блядь, откликавшаяся на имя «Zинка». Атос любил размалывать с ней липкие пункты е-блока («Zинка-корзинка», звала она сама себя). Корзинка доходила иногда до копро-дегустации, таковые случаи Антос решительно пресекал, используя дистанционный ошейник-удавку.
И вот 2 фазы назад заметил он на Zинкиной спине снизу странные, синюшные расчёсы, напоминающие неудачную татуировку просвечивающих сквозь рёбра внутренностей. Договорились с медицилом Аркадием Свищемордником насчёт осмотра.
А вот и Аркадий.
Скользит вдоль штрафного мостика, перекатывая светящиеся шары, вживлённые под головокожу на лбу; на нём накидка нежнейшей девичьей шкуры, рыжие курчавые брюки и кепка из колючей проволоки. В правое плечо Свищемордника вживлён микро-чип авторизации, который, при подтверждении сложной системой иммунных кодов, открывает многие тайные люки и двери. За последствия практики медицило отвечает сплавом.
Сдержанно здороваются (старые друзья, они, тем не менее, ничем не выдают радости встречи, и лишь дрожащее свечение кабелей намекает на частоту пульса).
— Вот, полюбуйся, — Антос касается пневмо-подачи.
Невидимое излучение, переносимое при помощи концентрированной магнитной струи, лишает сознания насаживающуюся на калач капитано-трубы Zинку и активизирует в ней зомбограмму.
Zинка бурно, с длительными судорогами кончает, а затем с застывшей гримасой оргазма на выбритой клином голове, шагает по направлению к мостику.
Антос встречает её и сразу лишает сознания.
Переворачивает на живот.
Стягивает защитный комбинезон.
Раздвигает пальцами упругие складки плоти.
Голубые расчёсы.
Да.
Это они.
Аркадий знает, в чём тут дело.
Но как бы покорректней открыть это знание Гвоздичило?
Ведь некоторые аспекты возникновения голубых расчёсов, вне всякого сомнения, могут пощекотать Антоса.
Расчёсы опять оказались хитрее!
Сколько деци-фаз Аркадий гоняется уже за ними, а тут — нА тебе: на самом видном месте, но — поди ж ты — у zверушки позитивного друга…
Ах, хитрые бестии!
Но Свищемордник не думал сдаваться: он приготовился к длительной осаде.
Он долго молчит, а затем нюхает женщину в области подмышек, в районе промежности, ноги под пальцами:
— Собери её.
Гвоздичило берёт Zинкину голову, достаёт электро-карандаш и воздействует на активную точку под верхней губой. По телу пробегают судороги, и женщина начинает дышать: сипло, как бы простужено.
— Слушай меня, мартын, — Гвоздичило доверительно увлажняет кабель, — дело в том, что такие следы остаются после ритуального е-блока с одним из Тощих.
— Тех самых? — звенит Антос после паузы.
— Да, тех самых. Поэтому я на твоём месте немедленно сообщил бы об этом в sанитарную sлужбу.
— Ну, это ты брось… во-первых, я не стукач, а во-вторых, баба эта уже списана, понимаешь? Амортизирована.
— То есть ты приживил выбраковку? А знаешь, что за это бывает? У нас в прошедшую фазу реаниматора застукали: разводил homo-детёнышей без лицензии, уличён в связях с Д%... Теперь ему переплавка маячит: ищи свищи, Ефим Тимофеевич…
— Тимофеевич… это фамилия такая?
— Нет, фамилия, кажется, Дрозд. Его так официально и не называл никто. Он молод был: нам ровесник. Мы звали его доктором @.
— Доктором @? Уверен?
— Уверен.
— В новостных блоках доктор @ объявлен в розыск как бунтарь и радио-взломщик.
— Видимо, это совпадение. Это другой доктор. Не наш.
— А может, ваш доктор был Тощим, а вы не знали?
— Он из семьи Тугоплавких… Тощим не был, но был на их стороне. У него нашли амулет: плод железного дерева, запаянный в хрустальный конус. Через него пропустили z-луч, и z-луч отразил сознание в виде кода. Этот код можно было использовать для получения базового заряда, подсоединив к конусу био-медиатор. Этим медиатором и служили дети. Он сажал на конус человечьих детей. Насаживал анусом. А у homo же там био-плоть: она легко рвётся, идёт болевая реакция, кровопотеря. Но он их очень медленно сажал, не сразу, чтобы они привыкали: заставлял вставлять неглубоко, а затем вынимать, вставил-вынул-вставил-вынул, в таком режиме, в общем… и со смазкой обязательно, а глубину постепенно увеличивать. Таким образом сфинктеры растягивалось всё шире, достигая всё больших диаметров. И вот, когда zверёныш насаживался на конус до конца, конус проваливался ему в кишки, закупоривал фистулу, и вынуть его уже было невозможно. А ребёнка кормили насильно через шланг — и вскоре он мучительно загибался от закупорки кишечника. И когда он уже в агонии бился, подсоединяли шлюз и «чистагон» молоденький сцеживали…
— Ну и хитрец твой доктор. Однако ж и на его хитрую жопу болта сверлом отыскали…
— Я всё думаю, где он сейчас? Может, уже того, переплавили? Хотя о-п (официальный приговор — примечание елдоредактора) не было…
— Сейчас? По идее, ждёт о-п. Наверняка переплавят: изменят тело, память, мозговую карту… Доктора @ больше не будет в наличии…
— А я слышал, что перед переплавкой сознание перемещают в неподвижный объект. Например, в стул. Или там, ещё бандуру какую-нибудь. А потом эту вещь толкают на homo рынке, — и сознание выходит из неё и входит в того, кто купил — в хозяина, то есть. И homo часто после этого становятся неуправляемые, бешеные… и они убивают себе-подобных: истребляют, как вредную тлю.
— Это зачем же?
— Так регулируется поголовье. Видишь ли, во всём важна естественность. Поэтому то, чем занимаешься ты, является, на мой взгляд, прямым нарушением е-монополии. Sанитарная sлужба в данном случае принимает во внимание чисто энергетическую природу дела. Без учёта внешнего фактора. Ты что-нибудь смыслишь в некро-инжиниринге?
— Хм… ещё бы: у меня «косой» диплом.
— «Косой» диплом?
— Да. Я — некромонтажник.
— 0… мой бледноголовый сын мечтает о карьере некромонтажника.
— Бледноголовый? Пусть думать забудет. Для некромонтажа нужен дисковый коэффициент не ниже 600 румбов.
— Серьёзно? А я слышал, сейчас есть лаборатории по нервной доводке… можно как-нибудь туда моего сына пристроить?
Гвоздичило не торопился с ответом. Пару пунктов тянулась пауза.
— Слушай, а как ты объяснишь баронам, что прижил био-отбросы? — вдруг вспыхнул кабелем Аркадий.
— Э… но ты же друг мне вот уж сколько звёзд… — проскрежетал Гвоздичило.
— Ты заставляешь меня выбирать между дружбой и долгом, — укоризненно просверлил Свищемордник, — сделав это, ты тем самым ставишь под сомнение нашу дружбу, оставляя мне — усомниться в собственном долге. Я, так и быть, соглашусь на это, но с одним условием.
— С каким же?
— Я не сообщаю на тебя в sанитарную sлужбу, а ты поможешь довести до ума моего отпрыска. И разбирешься со всем своим прижитым zверьём. Усыпи их всех к ёбаной матери. А трупы продай некрофилам.
— Говна поел? У меня их тут 25 штук.
— Кто же тебе виноват? Головой думать надо… а чего, сгони их в шлюз, а там профильтруй по общему списку.
— Выходной баланс не сойдётся, фаза не закроется, — обречённо откомментировал Гвоздичило.
— Ну, тогда давай прямо сейчас. Скажи, что вызвал сан-обработку. Будем заводить их по одному в мой флаер, я буду впрыскивать им синильную кислоту…
— А трупы? В твой флаер поместится 25 туш?
— Об этом я не подумал… болт ржавый…
— Хорошо, давай поступим так. Объяви о сан-обработке, а вызывай с перерывами. У меня есть один знакомый из этих… Я позвоню ему. Они с ребятами подсосутся и будут принимать тела. Надо только будет о цене договориться.
— Слушай, но я не хочу, чтобы моих питомцев ебли некрофилы… я бы сам утилизировал их…
— Оно и видно, как ты утилизировал… утилизатор, в жопу хуй. Наприживал 25 мутантов, надо же.
— Аркаш, а они, представь себе, нас с тобой за мутантов держат… так-то.
— Ты что, обмениваешься с ними информацией?
— А что тут такого? Ты же сам мне рассказывал, про е-блок с бледноголовой… если ты ебёшься с машиной, почему бы мне не присунуть животному?
— Бледноголовая — это одно. А тут — совсем другое. Тут дело не в е-блоке — не прикидывайся колоколом! Тут дело в homo-филии. А за пособничество homo-филам полагается переплавка. А мне мой сплав, знаешь ли, дорог. Не хочу я как @: раз — и выключили свет.
— Да не ссы… ладно, я разберусь с ними. Только некрофилов не надо: попробую договориться с гастрономом.
— Тогда поторопись. Гастроном закрывается в девять.
 |
master@pepka.ru |
 |