ВСЕ СВОЕ НОСИ С СОБОЙ

Некто Виктор Сыгомет, вольнонаемный палач, решил поведать мне однажды об одном удивительном случае из своей практики. Ниже я вкратце изложу суть этой истории, дабы не утомлять читателя подробным пересказом нашей беседы.

Один невеселого вида гражданин приговорен был к смертной казни через повешенье за то, что убил и съел своего одиннадцатилетнего сына. Свой поступок обвиняемый мотивировал тем, что мальчишка на его глазах ударом кувалды умертвил некоего священнослужителя, что, кстати, так и не было доказано. Никаких мертвых служителей культа поблизости от места преступления обнаружено не было, а если бы и было, вряд ли дохлый поп послужил бы оправданием сыноубийству: скорее, наоборот, это вызвало бы в судьях симпатию к смелому пареньку. Таким образом, преступник так или иначе должен был быть повешен, что, кстати, он и сам отлично понимал. Но вот что интересно: уже непосредственно перед казнью субъекта этого посетило своего рода раскаянье. Поскольку палач в глазах осужденного являлся олицетворением закона, он решил преподнести Виктору подарок в знак примирения и покорности.

- Ты мой палач... - произнес приговоренный, задумчиво теребя подол грязной парусиновой рубахи, - Значит, ты - мой проводник в мир иной. Ты - последний, кто прикоснется ко мне перед тем, как душа моя отскочит прочь, словно стреляная гильза из затвора винтовки... И потому я хочу подарить тебе вот этот вставной зуб, который никто не догадался отнять у меня, потому как чисто с виду он точь-в-точь как настоящий.

С этими словами осужденный вынул изо рта зуб и протянул его Виктору.

- А на хуя он мне? - усмехнулся Виктор, подкидывая зуб на ладони, - Уж не хочешь ли ты навредить мне? Зря, парень. Я против тебя зла не держу, просто работа у меня такая, мне за нее бабки платят. А на всякое сентиментальное фуфло я не куплюсь. Если же ты, как и все трусливые бараны, перед смертью решил вдруг застолбить себе место на небесах, то у меня где-то в столе валяется нужный тебе амулет: крестик, а на крестике бородатый мужичонка. Некоторые имбецилы просят поцеловать его перед тем, как отправиться на тот свет... Я поищу его для тебя, если хочешь, но учти: фишка эта - беспонтовая. С таким же успехом я могу провести залупой по губам твоим: ведь когда ты сдохнешь, ничто уже не будет волновать тебя, ты превратишься в кожаный мешок с мясом и костями. Так что, будь мужиком, и хуйней не занимайся. Забери лучше обратно свой зуб и пойдем в камеру смерти: петля уже готова.

- Нет! - вскричал тут приговоренный, забавно выпучив глаза, - Никакое это не фуфло, сукой буду, слышь! Это волшебный зуб, в натуре! Зуб таежного шамана, вот что это за зуб, братишка! Тот у кого он есть, тот живучий, как сто котов, и сильный, как горилла! Ни пуля, ни лезвие, ни кол - ничто не может повредить ему, и даже ядовитый газ не убьет его насмерть!

- Да ты гонишь! - вскричал тут Виктор, хлопнув ладонью по кобуре, - коль этот зуб - такой крутой, так засунь его себе обратно в пасть - никакая виселица не будет тебе страшна!

- Э-э, ты не понял, - грустно произнес смертник, - Я убил своего сына, и я хочу умереть. Я подчиняюсь вашему закону, ибо мой закон - говорит то же. Не вы приговорили меня к петле: я сам осудил себя и вынес смертный приговор. И именно поэтому я передаю тебе этот зуб. В знак примирения с законом. Будь оно иначе - давно б раскидал я лягавый конвой, только вы б меня и видели...

После этих слов, сказанных тоном необычайно искренним, осужденный сам прошел в камеру смерти и надел петлю себе на шею. Вскоре его тело уже дергалось на шнуре, как сломанный флюгер. Конвоиры не на шутку забеспокоились, ибо повешенный долго не утихал, продолжая отплясывать в воздухе, и даже с вмурованного в железобетонный потолок крюка посыпался вдруг струйкой песочек. Виктор подбежал к дергавшему ногами сыноубийце и, обняв его крепко за талию, потянул, обвиснув книзу. Но тело казненного все равно трепетало в конвульсиях, и даже когда палач выстрелил три раза из табельного пистолета в его левое ухо, продолжало мелко подрагивать еще добрых десять минут. Конвоиры обратили внимание, что у повешенного выделилось необычайное количество спермы: его широкие портки цвета хаки прилипли к жилистым ногам, остро пахнущее семя часто капало с проштопанного среза штанин.

Приметив все эти необычные манифестации, Виктор удивился безмерно и укрепился во мнении, что доставшийся ему зуб и вправду обладает чудесными свойствами. И вскоре это подтвердилось: после того, как Виктор с помощью дантиста вставил волшебный зуб себе в челюсть, он отметил резкое повышение энергетики всего организма. Это было неожиданно, и вместе с тем столь впечатляюще, что первое время Виктору казалось, что все происходящее с ним - просто сон.

... - Я до сих пор так и ношу этот зуб, - рассказывал мне Виктор за кружкой пива, - Ты прикинь, я действительно стал сверхчеловеком! (Я поморщился) Да, да, в натуре, я, блин, даже не знаю, что ожидать от этого зуба, настолько все круто... Ты прикинь, я как-то раз ради смеха завалил натурального быка! Прям как Ояма: вот так треснул его кулаком между рогов - джа! - у него копыта подкосились - и копец! Бля буду...

- Да? А попробуй-ка меня по башке так стукнуть! - дерзко улыбнулся я, слегка привстав и отодвинув кружку пива.

- Да тебя я могу замочить одним плевком! - беззлобно улыбнулся Виктор, - Даже не говори мне подобной хуйни, не то я разозлюсь, да напущу на тебя порчу, так что у тебя выпадут волосы, и хуй никогда больше не встанет!

- Ой-ой-ой, какие мы крутые! - скривился я и, достав из штанов тот самый орган, работоспособности которого угрожал Виктор, пустил в лицо собеседника тугую струю мочи.

Виктор затрясся как от удара током, изо рта и ушей его хлынула кровь, и он откинулся мертвый на грязную лавку пивной. Я быстро застегнул ширинку и подбежал к трупу, достав на ходу отвертку. Я давно охотился за зубом шамана, и мне повезло, что он попал в руки, а точнее, в рот, такого распиздяя, как этот Виктор, который даже не знал его истинных свойств и растрачивал волшебную энергию на совершенно идиотские цели!

Я раскрыл отверткой его судорожно сжатые челюсти и принялся выковыривать чудо-зуб, насвистывая матерные частушки. Уж я-то знаю, как применить это орудие древней магии! Забить молотком насмерть брата Андрюху - это раз! Перегрызть хребет Тарасу Битному, тяжеловесу из Харькова - это два! Раздавить голову Аркадию Балде, профессиональному забивателю крупного рогатого скота - это три! Обладая этим зубом, я одними пальцами смогу разорвать живот любому культуристу, изнасиловать львицу, силою крика разбить бутылку "Абсолюта", и еще многое, многое другое! Единственное мое уязвимое место - это мое лицо, которое ни при каких обстоятельствах не должно быть никем обоссано, ибо капли чужой мочи становятся фатальными при попадании на его нежные щеки. Об этом жизненно-важном условии Виктор не был поставлен в известность... Ну что ж, tant pis pour lui... Система колдовства здесь сходна с практиками так называемых "колбасных стратегов", населявших в III веке н.э. северные окраины острова Крит, и умевших укусом особого ядовитого клыка умерщвлять людей и крупных наземных хищников.