КОСТЛЯВЫЙ РЕБЕНОК

Однажды Николай Жикнер снял молоденькую проститутку, такую юную, почти девочку, и с сильным запахом пота. Николай отвел её в небольшую "однушку", что арендовал возле шоссе. Они выпили пива. Он проводил девушку в комнату, где бесхитростно отдрючил на диване.

Она лежала под ним вначале расслабленно, даже не подмахивала, потом вдруг задышала часто, закусила нижнюю губу: её стало разбирать. Но Николай уже не мог сдерживаться, да и не хотел; он вышел из девчонки и спустил ей на лобок, чуть скрипнув зубами. Она улыбнулась - презрительно как-то, как ему вдруг показалось. И тут злость овладела им - вы понимаете, господа... Состояние принеприятнейшее, на душе весьма тоскливо и муторно, а руки так и чешутся чтобы ударить, порвать, сломать, ну и так далее в этом роде... Не оскорбляйте людей своей жалостью, если не хотите нарваться на нож.

Николай ощутил себя оскорбленным малолетней шлюхою. Он не мог объяснить точно, отчего именно оскорбился он: ведь она и не жалела его, и не презирала так уж явно. Она вообще молчала, но отчего-то раздражала неописуемо. Вот, например, трусы её были испачканы калом. Слегка, правда... Но не в трусах было дело - трусы не при чем...

Николай заколол проститутку самодельным ножом, который сделал для него Сергей Биноклин, друг детства. Нож чисто с виду был неказистый, но лезвие из нержавейки сработано было по уму, да по уму заточено. Николай первый удар нанёс в горло, но не очень удачно: девка успела заслониться ладошкой. Боролась она молча, зажмурившись и отмахиваясь от него, словно испуганный ребенок. Он поменял прямой хват на обратный, навалился всем телом, скрутил тонкие руки, сталь вошла между ребер. Будучи не в состоянии успокоиться, нанес еще с десяток ударов наотмашь, не целясь, потом встал, оставив оружие в ране, вытер о штаны пальцы, закурил, посмотрел в каком-то недоумении на плоды трудов своих. Все было перепачкано кровью: кровать, стены, пол, одежда, экран телевизора "Самсунг". Мысль о том, сколько сил и времени уйдет на то, чтобы все это убрать, повергла Николая в панику. Он плаксиво сморщился, сплюнул и вышел докуривать на балкон.

Внизу на улице увидал он костлявого ребенка, который возился у мусорного бака, присев на корточки. Пытаясь отогнать противные мысли, Николай принялся разглядывать его. Со спины было неясно, какого пола ребёнок, однако ж возбуждал, так или иначе. "А что, если такому вот засадить?" - Подумал он, сощурившись. Затем спустил газ, развернулся и прошел на кухню развеяться.

На кухне достал он с полки странный аппарат, напоминающий настольные часы: на аппарате этом присутствовал округлый циферблат, но стрелок было не две и не три, а несколько десятков. Стрелки эти двигались весьма хаотично, и не всегда вокруг оси, а порою взад-вперед или как-то боком, а иные вообще стояли, но, опять-таки, не постоянно. Николай называл этот прибор "волшебным индикатором". Немало времени потратил он на безуспешные попытки расшифровать смысл его показаний. Обычно ему помогал сын Архип, хотя помощь эта, как правило, заключалась просто в безучастном созерцании движения стрелок. Но от Архипа и нельзя было ждать большего: ведь он был олигофреном.

У Николая был ещё один помощник - двоюродный брательник Юра, да от него пока тоже было мало толку. Оставалась одна надежда - на Серёгу. Сергей Биноклин наверняка смог бы во всем разобраться, и даже очень быстро. Это был стремительный парень, но, увы, в описываемый момент времени, недоступный. Не то, что костлявый ребенок, что копошился внизу. Этот-то вот он, пожалуйста, милости просим... А может и правда, позвать его сюда? Не даром же говорят, что устами младенца глаголет истина. Что если этот заморыш, вероятно, даже сам того не подозревая, на подсознательном уровне сможет разгадать тайну "индикатора"? Попытка - не пытка, чем бог не шутит... Николай одел спортивный костюм, сунул в рот очередную сигарету и вразвалку направился в прихожую...

Не прошло и десяти минут, как он вернулся, и костлявый ребенок шел рядом, посасывая леденец на длинной черной палочке. Охваченный ни с того ни с сего непонятным волнением, Николай затараторил сбивчиво, усадив малыша возле "индикатора" на кухне:

- Так, так, как ты, говоришь, тебя зовут? А? Зуб? Ага. Так вот, слушай, Зубчик, вот видишь это - "волшебный индикатор", смесь колдовства и научного прогресса, понимаешь... Так? Вот, видишь, стрелки, стрелочки... Но это не просто стрелки, усёк? Это, понимаешь, типа указателя что ли...

- Не надо, дядя, я все знаю! Я... Я чую! - внезапно оборвал его ребенок, с силой выплюнув леденец.

- Что? Что ты чуешь?! - Николай невольно вздрогнул и отступил к стене. Ребенок молчал. Медленно, словно находясь под воздействием димедрола, он приподнялся и склонился над "индикатором", положил на него левую руку, и вдруг забормотал монотонным, чуть сипловатым голосом:

- Тебя зовут Николай... Николай... Жикнер... И ты был ментом... И ты был машинистом тепловоза... Но сейчас ты маешься... Маешься... Но сейчас ты должен денег... (На этом месте ребенок неожиданно громко рыгнул и умолк).

- Продолжай! Продолжай! - нетерпеливо воскликнул Николай. - Сколько должен? Кому? Ну?

- Ты должен... Пять штук Виктору Ожупину... Должен... Три - Максиму Китлягеру... Должен... Должен полторы - двоюродному брату Юре... И еще... Еще жене... Ты должен... Но жена - не в счет... Твоя жена... Её звали Соней... Сонька была отвязной девчонкой... Красивые ноги... Ты любил ей стричь ногти на ногах... И ты любил её задницу... Очко... Такое податливое и нежное... Её очко... Ты любил сношать её в очко на столе, под ярким светом лампы... И ты тащился, наблюдая свой пенис... Который то входит... То выходит... Из её пряной попочки... Смазанный светло-коричневым калом... Этот охристый цвет... Этот запах... Запах Сонечкиного кала возбуждал тебя... Ты иногда даже заходил в туалет... После того, как Сонечка опорожняла там кишечник... И дрочил там, глубоко дыша... Ты вынимал балду из её очка и облизывал её пахучую дырочку... А потом... Ты кончал ей в рот... Ты говорил ей: "Хочешь шоколадку?"... И запихивал в рот... Хочешь шоколадку?... Хочешь... Ты убил Соню на даче... Утром, когда шел снег... Перерезал горло серпом... А потом разрезал ей попу... Размазал какашки с кровью по лицу своему... Это было клево... А твой друг... Сергей... Сергей Биноклин... Он помогал тебе закапывать Соню... Потом вы ебали его сестру Фистулу... А помнишь Андрея Сиплого?... Он ебал тебя... В рот и в пердак... И ты кричал, как баба... И слизывал собственный кал с его залупы... Но об этом никто не знает... Андрей подарил тебе насосы... Насосы... Насосы для крови... Этими насосами можно высосать кровь из здорового быка за тридцать семь с половиной секунд... Что уж говорить о человеке... Человек - не бык... Ты продал два насоса... Один - китайцам... Всего за две... Ты продешевил... Но когда понял, было уже поздно... Ты искал, на ком сорвать зло... И убил автослесаря... Отвёрткой... Ты ударил его пятьдесят восемь раз... По голове... По горлу... По гениталиям... Слесарь был пьян... Он почти не сопротивлялся... Второй насос ты продал таджикам... Обменял на героин... Это была удачная сделка... Героин толкали с Сергеем... Круто наварились... Ага... Да хоть жарь их... Обмывали это дельце на даче... На даче у некоего коммерсанта, Фёдора Гужилова... По пьяни произошла перестрелка... Двое убитых, один ранен... Хозяин дачи погиб... Сторожевого пса удавили шлангом... Ради смеха... В погребе был найден склад непонятных приспособлений... Какие-то пробирки... Смазанные маслом механизмы с хитрыми пружинами и шестерёнками... Тогда ты понял, что Фёдор был владельцем подпольной фабрики по изготовлению искусственных людей... Эти люди были сродни зомби... Они быстро бегали и сильно сжимали пальцы на горле... Их звали "ходячие плоскогубцы"... Они действовали наверняка... Там же найден был "волшебный индикатор"... Вы изъяли его: ты и Сергей... Ты распустил слух, что сам изобрел "индикатор"... Тебе все поверили... Но "ходячие плоскогубцы" пришли к сестре Сергея, и она умерла... Сергей убежал... Ненадолго...

- Как?! Как ненадолго?! - вскричал Николай, хватая покрытый запекшейся кровью нож.

- Сергей мёртв... - улыбнулся костлявый ребенок, тихо пёрнув, - Его задушили в бойлерной... Тело растворили в кислоте... Это дело рук "ходячих плоскогубцев"... Ты думаешь, этот нож спасет тебя... Ха-ха... Какая хуйня... Серёга был вооружен пистолетом ТТ и ручным пулеметом Дегтярева... У него было четыре гранаты, самурайский меч и шприц с отравой... Ты думаешь, он был плохим бойцом?... Нет, просто...

- Замолчи!!! Замолчи, падла!! - страшно закричал Николай и полоснул ножом. Костлявый ребенок повалился на пол с рассеченной глоткой. Николай выронил нож, опустился на корточки и тихо заплакал...